Анна Герман. Страницы жизни.

"Белый ангел польской эстрады" большинство своих популярных песен исполняла по-русски. Ее записывали, слушали, боготворили. Даже Папа Римский Иоанн Павел II обожал ее песни, пишет "Сегодня". Она была более известна и любима в СССР, чем в самой Польше. Фонограммы она записывала с первого дубля, на концертах принципиально выступала только "вживую".
Из университета - на эстраду. Бабушка рассказывала Ане, что когда-то папин дед жил на хуторе на Украине, и оттуда отправился в дальний путь, в Узбекистан, где и поселился. Своего отца она практически не помнила - когда ей было два года, его арестовали и отправили в лагерь. Там он и сгинул. Когда окончилась война, Анна вместе с мамой уехали в Польшу, во Вроцлав. Мама Ани устроилась работать прачкой, а сама девочка пошла в школу.
По всем предметам она училась одинаково хорошо. Учителя ее хвалили, ставили в пример другим. До пятнадцати лет она ничем внешне не отличалась от сверстниц. А потом вдруг, за несколько месяцев, что называется, "вымахала" до 184 см. Все чаще задумывалась о будущей профессии. К тому времени мама освоила польский язык, и уже работала учительницей в начальных классах. Они теперь жили не в общежитии, а снимали восьмиметровую комнату в коммунальной квартире старого дома на окраине Вроцлава.
После школы Аня подала документы во Вроцлавский университет на Геологический факультет. Там она сочинила свои первые песни. "Где ты находишь на все это время?" - удивлялись университетские подружки. Когда на вечере, посвященном окончанию четвертого курса, Аня спела две свои песни, ей предложили стать членом студенческого театра. Она с радостью согласилась и после занятий начала ездить на репетиции, и концерты. Потом состоялось прослушивание в дирекции Вроцлавской эстрады. Сверх ожидания, она была зачислена в постоянный штат. Её поздравляли, а она от радости так растерялась, что не могла вымолвить ни слова. На минуту представила себе, как обрадуются мама и бабушка: она будет получать 4000 злотых в месяц! (зарплата начинающего инженера - тысяча восемьсот злотых). Если бы ей предложили выступать бесплатно, она бы и на это согласилась. Лишь бы петь! Проучившись шесть лет на геологическом факультете университета и получив диплом, поняла, что главное в ее жизни - песня.
Голос удивительный, а какая работоспособность! В один прекрасный день дома ее ждало заказное письмо: актер-режиссер Юлиан Кшивка приглашал ее в свою труппу. Имя Кшивки было хорошо известно в творческих кругах. О нем говорили не только как о превосходном актере и педагоге, но и как о "ловце талантов". Вскоре Анна стала одной из лучших его учениц.
- Берите пример с новенькой, - повторял пан Кшивка всем в назидание, - талантлива необыкновенно, голос удивительный, а какая работоспособность!
Выступления Анны проходили столь успешно, что о ней появились хвалебные статьи во всех центральных Варшавских газетах. На третьем Международном фестивале песни в Сопоте ей присудили вторую премию.
Теперь композиторы - и молодые и именитые - сами разыскивали Анну, звонили ей, приезжали в гостиницу или на концерты, чтобы показать ей новые произведения. Но Анне мало что нравилось.
Как-то в Варшаве Анна опаздывала на поезд, и никак не могла "поймать" такси. Пришлось воспользоваться услугой подвернувшегося частника. От оплаты за проезд молодой человек отказался, смущённо сказав при этом, что подвез ее "в надежде познакомиться". Так состоялось знакомство певицы Анны Герман и инженера Збигнева Тухольского. Потом он каким-то образом узнавал, где проходят концерты с участием Анны, и она всегда чувствовала его присутствие в зрительном зале. После концертов Збышек (так Анна называла своего нового знакомого) подвозил ее, усталую, к гостинице, или домой во Вроцлав. После своего выступления на фестивале польской песни в Ополе, Анна сразу же увидела Збышека - он был на голову выше всех в толпе восторженных зрителей. Первым поздравил с победой, и подарил охапку красных роз, которые она очень любила.
Вскоре Анна должна была ехать в Берлин, на телевидение, а затем - в Москву.
На выходные удалось вырваться домой, во Вроцлав. За вечерним, по-праздничному накрытым столом, бабушка сказала по-русски:
- Ты в Россию едешь, Анюта, так поклонись Родине.
Зал летнего театра "Эрмитаж" заполнен до отказа. Лишние билеты спрашивали еще у Садового кольца.
Анна пела легко и свободно. Ей аплодировали долго. На сцену сыпались цветы. Анне казалось, что в зале - давно знакомые люди, которые пришли на встречу с ней спустя долгие годы... То же самое было на втором концерте, который записывали для радиопередачи. Тогда же редактор студии грамзаписи "Мелодия" Качалина, предложила Анне записываться на пластинку. Анна не могла поверить: неужели осуществиться ее давняя мечта?
На следующий день началась напряженная работа над репертуаром. Были записаны первые песни для долгоиграющей пластинки. Правда, работу над ней на время пришлось отложить: Анну Герман отзывали из Советского Союза - в Министерстве культуры решили, что она вновь должна петь в Сопоте.
После победы в Сопоте Анна возвратилась в Москву. Опять концерты и продолжение работы в студии звукозаписи.
"Какое это счастье - мыть пол!" В 1967 году на фестивале неаполитанской песни ей был присужден "Оскар зрительских симпатий" - это означало, что она стала одним из самых популярных артистов в Италии. В этом же году в Милане Анна попала в страшную автокатастрофу. Получив серьезные переломы позвоночника, обеих ног, левой руки, сотрясение мозга, опасные ушибы других органов, она провела двенадцать суток в реанимации. Первое, что она увидела, придя в сознание, были лица мамы и Збышека, приехавших из Польши в Италию.
Збышек был рядом все трудные годы: и когда она не могла ходить, и когда не было памяти. Он сделал специальное приспособление, чтобы Анна передвигалась по квартире с помощью палочки. Как только гипс наконец сняли, Аня принялась... мыть пол и говорила: "Какое это счастье!". Муж приносил таз с водой, Анна мочила тряпку и одной рукой потихоньку мыла. Когда Анна немножко уже могла ходить, верный Збышек на руках переносил любимую в машину и увозил за город ночью (Аня стеснялась своего вида). В ночном парке многие месяцы Збышек учил свою Анечку ходить.
После выздоровления Анна не любила машины, но была вынуждена на них ездить. Она садилась на переднее сиденье и много говорила, чтобы водитель не заснул. А еще она старалась не надевать облегающую одежду. Это напоминало гипс.
Тогда же, превозмогая страшную боль, написала автобиографическую книгу "Вернись в Сорренто". Редактор "Мелодии" Анна Качалина прислала Анне в письме клавир песни Александры Пахмутовой и Николая Добронравова "Надежда". После того как гипс был снят, Анна с помощью опытного врача-тренера и верного Збышека, теряя сознание от боли, училась передвигаться. Никто не верил в то, что она сможет выйти на сцену.
Весной 1972 года Герман возобновляет концертные поездки. Осенью она приезжает в Москву и записывает песню А. Пахмутовой и Н. Добронравова "Надежда". Песня и певица тогда стали самыми популярными у советских слушателей.
"Мы жили одним моментом". Вообще Анна, несмотря на свою необыкновенную популярность, никогда не требовала шикарных апартаментов и не капризничала. Она могла попросить, но обычно Збышек обо всем догадывался сам. Кстати, поженились они только спустя 12 лет после знакомства. Но любовь пронесли с самой первой встречи. "Между гастролями возникало лишь одно желание - насладиться человеком, пока она в очередной раз не уехала. Мы только и жили этими моментами", - вспоминает Збигнев. Аня перечила мужу, только когда тот просил ее поменьше работать и беречь себя. В хозяйстве, как и в отношениях, было полное равноправие. Когда Анна оставалась дома, любила готовить что-нибудь вкусненькое, например борщ: "Я мать, жена и вечный повар". А вообще она любила простую еду вроде картошки с селедкой.
В ноябре 1975 года, почти в сорок лет Анна родила сына. Назвали Збышеком. Врачи говорили певице, что рожать нельзя, могут быть последствия, но они так ждали! Два года она занималась только сыном, радуясь буквально каждому моменту его жизни: "Воробышку 17 дней".
Сейчас этот ребенок вырос до 207 сантиметров. Збышек-младший учится в Историческом институте на факультете библиографии и документоведения. Любит паровозы, изучает историю паровозного дела. У Збышека хороший голос, но он никогда не поет на людях. Он удивительно похож на маму и очень стеснительный. Свою маму Анну Герман сын помнит смутно. В шесть лет он знал, что ее больше никогда не будет рядом.
В начале 1980-х у Анны Герман обнаружили рак. Зная об этом, она отправилась на свои последние гастроли - в Австралию. Вернувшись, легла в больницу, где ей сделали три операции. Качалина прислала Анне кассету с записями новых песен, написанных специально для неё. Когда возвращалось сознание, начинал работать мозг, она просила поставить эту кассету.
Спасти Анну Герман не удалось. Она умерла 26 августа 1982 года. Збышек-старший помнит все ее записи, даже звучавшие лишь однажды: "Вот эту песню Анечка мне пела на кухне, а эту, когда гладила", - мужественный взгляд уходит куда-то в глубину. Ему тяжело слушать ее голос, читать статьи в прошедшем времени. В доме всего несколько ее фотографий. Боль не проходит никогда. Два человека не привыкали друг к другу. Они просто любили.

Долгое эхо любви
Ее не называли примадонной, и популярность этой певицы была негромкой, как и ее голос. Она обходилась без вычурных сценических костюмов и ярких световых эффектов, без подтанцовок и бэк-вокалистов, продюсеров и бодигардов, которые неизменно сопровождают нынешних эстрадных звезд. И тем не менее, как говорится, дай им Бог такую любовь, какую заслужила за свою короткую жизнь Анна Герман.
Мне посчастливилось встретиться с ней после концерта, который проходил не в самом приспособленном для этого помещении - на арене пустующего во время летних гастролей Минского цирка. Гостья из Польши отнеслась к своему "цирковому дебюту" с чувством юмора, по достоинству оцененным публикой, которая не ожидала увидеть певицу еще и в роли остроумного конферансье, к тому же прекрасно говорящего по-русски.
Готовясь использовать для предстоящего интервью с польской артисткой свои не подкрепленные разговорной практикой познания в ее родном языке, я был приятно удивлен полным отсутствием иностранного акцента в русском произношении своей собеседницы. Еще более неожиданно было услышать в ее репертуаре "Из-за острова на стрежень" - народную песню, уж точно до этого не звучавшую на эстраде в женском исполнении. Надо было набраться смелости и уверенности в своем успехе у публики, чтобы "на полном серьезе" обратиться к непритязательному тексту, уже траченному пересмешниками-пародистами: "Тут хватает Стенька Разин шемаханскую княжну и за борт ее бросает в надлежащую волну..."
С улыбкой восприняв эту припомнившуюся мне строчку из сборника стихотворных пародий, гостья объяснила, что песня про Стеньку Разина, утопившего без вины виноватую красавицу пленницу, впечатлила ее еще в далеком детстве, которое прошло в Советском Союзе. Из дальнейшего разговора выяснилось, что мама ее родилась в Одессе, где окончила педагогический институт и потом преподавала немецкий язык в среднеазиатском городке Ургенче. Здесь вышла замуж за поляка с немецкой фамилией Герман, чье "иностранное" происхождение не давало покоя местному ведомству государственной безопасности. Маленькая Анна почти не запомнила отца, репрессированного в конце 1930-х годов и сосланного в Сибирь, откуда он так и не вернулся. Детство будущей певицы прошло в Ургенче и Джамбуле, где она окончила первый класс, а сразу после войны, в 1946 году, вместе с матерью Анна оказалась на родине отца. Но и там русская песня звучала в ее исполнении так же часто, как и польская.
- Когда после окончания школы я поняла, что без музыки, без пения мне жить будет неинтересно, - вспоминала пани Анна, отвечая на мой вопрос, как она оказалась на эстраде, - я решила стать оперной артисткой. Обратилась за советом к знающим людям и услышала, что с моим ростом на оперной сцене делать нечего. Мол, в партнеры такой солистке надо искать по меньшей мере Гулливера. Пришлось отказаться от несбыточной мечты и поступить на геологический факультет Вроцлавского университета. В годы учебы я часто пела в кругу друзей, играла в студенческом театре "Каламбур". А после сдачи последнего университетского экзамена меня уговорили сдать еще один экзамен - на звание артиста эстрады. Комиссия попросила меня спеть весь репертуар, потом председатель сказал: "Простите, что заставили вас исполнить так много песен, но мы решили воспользоваться случаем побывать на приличном концерте, причем бесплатно".
Так она стала артисткой. После стажировки в Италии Анна Герман с успехом гастролирует по стране и за рубежом, добивается успеха на знаменитых песенных фестивалях в Ополе, Сопоте, Остенде, Каннах, Сан-Ремо. Итальянская фирма грамзаписи выпускает пластинку с неаполитанскими песнями в исполнении восходящей звезды европейской эстрады.
О том, что произошло вскоре после этого короткого праздника жизни, она рассказывала с явной неохотой. У меня язык не повернулся расспрашивать о подробностях. Я узнал о них много позже из публикаций, которые попадались на глаза уже после ее смерти. Возвращаясь ночью с концерта в небольшом итальянском городке, на извилистой горной дороге певица попала в автомобильную аварию. Водитель задремал за рулем, машина вылетела на обочину и опрокинулась. Удар был так силен, что пассажирку вынесло через лобовое стекло...
"Мы с мамой Ани приехали в Италию, но любимая не видела и не слышала нас, - вспоминает в интервью популярному еженедельнику ее муж, который так и не женился после смерти самого дорогого ему человека. - Четырнадцать дней она пролежала без сознания, вся от ног до шеи закованная в гипс. И мы сидели у кровати и ждали, когда она откроет глаза. Потом пережили несколько операций, меняли клиники и только через три месяца вернулись домой. Потом еще три года мы выбирались из той страшной катастрофы..."
Анне Герман удалось почти невозможное - снова выйти на сцену. За время болезни она написала книгу "Вернись в Сорренто" - воспоминания, размышления о песне, об искусстве. Название книги оказалось пророческим: она вернулась. К жизни, к любимому делу.
В тот памятный вечер после концерта гостья выглядела уставшей, но ее глаза светились счастьем. С улыбкой, перехватив мой взгляд, который на какое-то мгновение непроизвольно задержался на ее заметно округлившейся талии, артистка поинтересовалась:
- Что, из зала тоже заметно? Да, это, скорее всего, мои последние гастроли: через несколько месяцев у меня, даст Бог, кто-то появится...
Наш разговор происходил в августе 1975 года, и, судя по этой дате, сыну Анны Герман уже исполнилось тридцать. Все из того же интервью его отца известно, что оба любимых мужчины певицы носят одинаковые имена. Збышек-младший вымахал в настоящего Гулливера, которого когда-то прочили в партнеры его маме, окажись она на оперной сцене: 2 метра 14 сантиметров! Когда мама ушла из жизни, ему было всего семь лет.
А тогда мы весь вечер проговорили о песне. Моя собеседница с благодарностью вспоминала о Москве, где прошли ее первые зарубежные гастроли и была записана первая пластинка. С особой теплотой отзывалась о творческой дружбе с Александрой Пахмутовой, подарившей ей сборник своих песен. Две из них "Верность" и "Надежда" - стали ее любимыми. Они и сегодня звучат для меня голосом Анны Герман, кто бы их ни исполнял.
Тот год был объявлен Международным годом женщин, и это событие требовало отражения на страницах газеты, для которой предназначалось мое интервью. Несколько раз я пытался перевести разговор на темы, далекие от искусства, - например, как Анна Герман чувствует себя в роли домашней хозяйки? Ссылаясь на то, что из-за постоянных гастролей очень редко приходится бывать дома, она сетовала на свои весьма скромные достижения в области кулинарии. "Сказать по правде, мне больше нравится заниматься уборкой, чем варить", - призналась артистка, не вдаваясь в подробности своей жизни вне сцены. Единственным, что тогда удалось узнать о ее муже, было то, что он инженер по профессии, к искусству прямого отношения не имеет, но в первую очередь ему певица обязана своим возвращением к жизни в прямом и переносном смысле.
Я поинтересовался, как она, облеченная многочисленными титулами - "Варшавянка года", обладательница итальянского "Оскара делла симпатия", самая популярная польская певица в Америке, - справляется со своей славой. Ее ответ кажется мне интересным и сегодня, поэтому вернусь еще раз к тому давнему интервью с Анной Герман.
- Здесь можно отшутиться, - ответила она, - однако это серьезный разговор. Вы можете не поверить, но я не люблю свою популярность, не гонюсь за славой. У меня совсем другой характер. Разве не заметно, что в моих песнях бывает "мало голоса"? Конечно, можно блеснуть, можно обратить на себя внимание: артисты знают, как это делается, и я тоже знаю. Но всегда надо уметь найти границу: где блеснуть, а где просто в песне правду рассказать. Последнее мне больше по душе. Я получаю много писем и по ним могу судить, что людям нужна песня, которая принесет успокоение или заставит подумать, помечтать, погрустить... Не правда ли, ведь в жизни больше ситуаций, когда надо призадуматься, и меньше таких, когда хочется плясать и веселиться. Конечно же, веселиться приятнее, чем грустить. Но заставьте себя все время есть торт, и вам очень скоро захочется хлеба...
Жизнь заставила ее грустить чаще, чем веселиться. И глаза на подаренной мне фотографии, как и на других снимках Анны Герман, которые довелось видеть, - грустные. Словно этой обаятельной женщине, казавшейся такой счастливой, было известно, что жить осталось недолго. Новое несчастье ждало артистку после всех испытаний, выпавших на ее долю: раковая опухоль. Болезнь вынудила певицу снова покинуть сцену. На этот раз навсегда.
Через несколько лет после смерти дочери в Минске побывала мать Анны Герман. Пани Ирма приехала в наш город по приглашению Валентины Серых, одной из немногих белорусских женщин-композиторов. К сожалению, мне не удалось встретиться с гостьей, но на страницах журнала, где я тогда работал, Валентина рассказала о ней. Пани Ирме было уже за 80, и до последнего времени она преподавала русский язык. Бог дал матери Анны Герман долгий век - сейчас ей 96, - словно в компенсацию за короткую жизнь дочери, которой было всего 46, когда она ушла из жизни.
Но тогда, при нашей встрече после концерта, до трагической развязки было еще далеко. На прощание артистка, по-видимому, решив вознаградить меня за самоотверженную попытку поговорить с нею по-польски, так же, по-польски, подписала мне свое фото, уважительно поименовав меня "паном Аркадиушем". Вдобавок на листке из моего блокнота она оставила свой варшавский адрес, на который попросила выслать газету с опубликованным интервью. Я выполнил эту просьбу, но адресом так больше и не воспользовался. О чем, признаться, теперь сожалею: мог бы хоть раз поздравить эту прелестную женщину с днем рождения, который по счастливой случайности выпал на 14 февраля - День влюбленных.
Впрочем, все не случайно в этом мире. И "ничего никогда не проходит бесследно", как поется в одной из любимых песен Анны Герман. Ведь за такую короткую жизнь этому человеку досталось столько любви, что ее хватило еще на одну жизнь - уже без срока. На жизнь в памяти людей, которым посчастливилось слышать неповторимый голос замечательной певицы. Горько было прочесть в интервью ее мужа, что Анну Герман забыли на ее второй родине. На первой, к счастью, не забыли. Весенний концерт памяти Анны Герман во Дворце Республики, посвященный ее юбилейной дате, собрал в Минске созвездие лучших исполнителей репертуара певицы, которую невозможно забыть. Мне, да и всем нам, наверное, запомнилась строчка из ее пронизанной светлой грустью песни: "Мы долгое эхо друг друга..."
Это долгое эхо любви звучит до сих пор.
Аркадий Бржозовский

Земной ангел

Во время съемок фильма "Судьба" записывали песню "Эхо любви". Певица Анна Герман запела, и вдруг оркестр заиграл… вразнобой. Режиссер Евгений Матвеев попросил начать заново. Ситуация повторилась. Оказалось, что женщины-скрипачки не могут играть из-за душивших их слез… Герман пела так, будто прощалась с жизнью.
Голос рано ушедшей из жизни певицы был действительно божественным, он проникал в самые глубины души. Это был нежный, чистый, неземной голос.
Некоторые утверждали: так может петь только ангел. И в облике самой Анны было что-то ангельское - эти сияющие особым светом глаза, светлые, раскинутые по плечам волосы.
Светлой была и ее человеческая суть. Она являлась воплощением удивительной доброжелательности и мягкости.
Жизнь испытывала певицу с самого раннего детства. Ее родители происходили из голландских переселенцев. Отец родом из Голландии, мать немка. Сама Анна родилась в узбекском городе Ургенч 14 февраля 1936 года. Все знают, что это было за время… Когда девочке было два года, арестовали отца. Он так и пропал в лагерях. А вскоре умер от болезни младший брат Анны, Игорек. Около маленькой могилки стояли лишь три одинокие женские фигуры — мать, бабушка и Анна. Началась жизнь в скитаниях. Маленькая семья жила то в Новосибирске, то в Ташкенте, то в Джамбуле. Там мама Ирма вышла замуж во второй раз. Девочка привязалась к отчиму, правда, отказывалась называть его отцом - "папа у меня один". Впрочем, вскоре он, сражаясь в рядах польской дивизии имени Костюшко, пропал без вести. Пытаясь навести о нем справки, семейство попало в Польшу.
Анна ходила в местную школу, с успехом штудируя науки. Особенно легко ей давались языки. Она хорошо знала голландский, итальянский, английский. А на польском начала бойко болтать спустя три недели после переезда в страну. В школе у нее не было особых проблем, разве что одноклассники дразнили: "Аня, достань воробушка!", "Ты пожарной каланчой собираешься работать?" В старших классах Анна увлеклась живописью. У нее приняли документы в Высшую школу изящных искусств, но мама и бабушка уговорили поступить на геологический факультет Вроцлавского университета (профессия художника казалась им ненадежной). Там же, в университете, к Анне пришло другое увлечение — она начала петь.
Музыка увлекала ее с раннего детства - еще в 6 лет учительница музыки обнаружила у нее идеальный слух. Девочка упрашивала маму купить ей пианино, но это желание по тем временам было из области фантастики.
На четвертом курсе на студенческом вечере Герман спела две свои песни на стихи Юлиана Тувима. В раздевалку влетела ее ближайшая подружка Янечка: "Ты чудо! Ты волшебница!" А потом буквально "затащила" Анну на прослушивание. Герман отнеслась к идее скептически, но в результате ее зачислили в штат Вроцлавской эстрады.
Впрочем, вскоре молодую певицу поджидала неудача. В Варшаве на тарификационной комиссии ей поставили "неуд". На улице ее окликнул известный польский актер кино и эстрады, входивший в состав комиссии. "Не расстраивайтесь, у вас чудесный голос. Приглашаю вас на ужин. Тут рядом, у ресторана "Под крокодилом", меня будет ждать русский актер с женой". Так состоялось знакомство с Марком Бернесом.
Уже на следующий день она была на его концерте и возвращалась во Вроцлав окрыленная. Беседа с известным певцом дала ей уверенность в себе и определила некое жизненное направление: работать над собой, не обращая внимания на неудачи, побеждать, самосовершенствоваться и двигаться вперед.
Ее ожидали победы на фестивалях в Сопоте и других городах, гастроли в самых престижных залах многих стран, особенно частыми были выступления в Советском Союзе.
У нас она была куда более популярна, чем в родной Польше.
Со своим будущим мужем она познакомилась случайно. Как-то в Варшаве Анна не могла поймать такси. Подвернулся частник, сказал, что инженер и денег таким образом не зарабатывает. А подвез ее лишь с надеждой познакомиться. Вскоре Збигнев приехал во Вроцлав и навестил Анну в ее родном доме. Мама и бабушка кормили молодого инженера чаем с пирожками. А потом Анна запела, и Збигнев "пропал" окончательно. Он начал ездить за ней на концерты в разные города, а вскоре сделал предложение. "Так сразу? — удивилась она. — Я подумаю". И думала несколько лет, прежде чем дать свое согласие…
Ее карьера тем временем развивалась весьма стремительно. В 1964 году Анна получила в Сопоте за песню "Танцующие Эвридики" сразу две премии. Вскоре она поехала на гастроли в Советский Союз, где дала более 60 концертов, и записала 4 песни на "Мелодии". Большой успех имела в ГДР и других странах соцлагеря, и даже в США.
В 1967 году на фестивале неаполитанской песни ей был присужден "Оскар симпатий". Это означало признание Герман одной из самых популярных певиц в Италии. Она стала первой певицей из соцстран, которая участвовала в фестивале в Сан-Ремо. Анна выступала в одних концертах с Шер, Адриано Челентано, Далидой. Все итальянские газеты в 1967 году пестрели ее фотографиями на первых полосах.
27 августа Анна вместе со своим импресарио Ренато ехала из Форли в Милан. Уставший Ренато уснул за рулем, на скорости 160 километров машину занесло в кювет, певицу выбросило через лобовое стекло на камни. Переломы рук, ног, позвоночника, травмы головы… Но все верили, что она справится, - слишком сильна была ее жажда жизни.
Двенадцать дней без сознания, тяжелые операции, закованное в гипс тело... Но уже в 1971-м году певица вернулась на сцену. С тех пор Герман стала писать песни. В одной из них она рассказала о человеческой судьбе, каждое мгновение которой - чудесный дар.
Когда она впервые после катастрофы вышла на сцену, все зрители в едином порыве встали и 40 минут стоя аплодировали. Только потом Анна смогла запеть... А вскоре в ее репертуаре символично появилась песня "Надежда".
Самой большой жизненной победой Герман считала рождение в 1975 году сына Збышека. Певице исполнилось 39 лет. На время она прервала концерты и с головой ушла в материнство. Именно для Збышека, которому она дала прозвище "воробышек", Анна написала философскую сказку о птицах. Философия все больше проникала в ее творчество. Она сочинила цикл песен на стихи иранского поэта Ахмата Шамлу, писала музыку к сонетам Горация и к произведениям Сапфо. И хотя Герман старалась петь больше жизнерадостных песен, в ее голосе всегда ощущалась некая глубинная грусть.
Свой дом недалеко от центра Варшавы Герман обожала и называла его "Дворец Солнца и Счастья". Она любила встречать гостей вкусными блюдами и по первой просьбе садилась за пианино и пела. Правда, если кто-то начинал разговаривать, Анна обижалась - давала это понять своим выразительным взглядом.
А проблемы со здоровьем не оставляли. В 1980 году она пела в Москве в "Лужниках". Зрители с восхищением слушали "Один раз в год сады цветут" и другие "хиты"… Прямо со стадиона ее отвезли в больницу. Врачи поставили страшный диагноз — рак.
Весной 1982 года, за полгода до смерти, она приняла решение креститься в веру христиан-адвентистов седьмого дня. Это была вера ее бабушки. Тогда Герман сказала, что если поправится, больше не выйдет на сцену, а будет петь в храме. В то время она написала музыку к псалмам Давида, к молитве "Отче наш". Когда муж Збигнев последний раз навестил ее в больнице 25 августа 1982 года, Анна сказала: "Мне не трудно уйти". Вечером того же дня певицы не стало.
На могиле Анны Герман сделана надпись: "Господь – Пастырь мой". В ее сердце всегда жили вера, надежда и любовь. И даже уход в мир иной оказался озарен особым светом.
Екатерина Щеглова

С правом на надежду

Веселый дед Мороз, пришедший на утренник в одну из вроцлавских школ без Снегурочки, шутливо оправдывался перед школьниками.
– Заболела моя Снегурка! Тяжело дедушке без помощницы. Кто Деду Морозу поможет?
– Ты споешь для детей, Анечка? – спросила мама 12-летнюю дочку.
– Конечно, спою!
Звонким, прозрачным, светлым голосом она пела знакомые всем песенки про Новый год, про зайчат, нарядивших в лесу елку. Так поют взрослые: чисто, спокойно, без лишних эмоций. Когда она замолчала, малыши зааплодировали. Про Деда Мороза, который докуривал сигарету у приоткрытого окна, все забыли. Аня готова была петь еще и еще, глаза ее радостно блестели, она чувствовала себя счастливой, как никогда. Она была от души благодарна заболевшей Снегурочке.
«Надежная» профессия
Будущая певица родилась в феврале 1936 года в узбекском городке Ургенч. Отца своего, Евгения Германа, немца по национальности, Аня не помнила: ей было всего два года, когда по ложному доносу его арестовали, отправили в лагерь и расстреляли. Чтобы выжить, мама и бабушка вместе с маленькой Анечкой скитались из одного среднеазиатского города в другой. А потом мать вышла замуж за поляка и взяла его фамилию Бернер (по иронии судьбы его звали Герман).
«Вы всегда можете поехать к моим родственникам в Польшу, они обязательно помогут», – сказал отчим перед тем, как уйти на фронт, и дал жене адрес в польском городке Новая Руда. С войны он не вернулся, и в 1946 году, собрав нехитрые пожитки, мама с бабушкой и с 10-летней Аней поехали в далекую и неизвестную Польшу – людям с немецкими корнями оставаться в Союзе было опасно. Так Анна Герман стала полькой.
Впервые о том, чем она хочет заниматься в жизни, Аня задумалась в восьмом классе. По всем предметам она училась одинаково хорошо. А самым серьезным своим увлечением считала живопись. Больше всего Ане нравилось изображать любимых артистов и делать шаржи на друзей. Свои художества она показывала только бабушке и маме. «И кто бы мог подумать? В нашей семье еще художников не было», – вздыхала бабушка, а мама долго рассматривала рисунки и молчала...
Получив аттестат, Аня решилась поступать во вроцлавскую Высшую школу изящных искусств на отделение живописи. Старенький профессор долго всматривался в ее работы, потом сказал: «Способности очевидны. Будем учиться». Аня бежала домой окрыленная: выбор сделан – она станет художницей.
– А ты знаешь, что такое нужда? – вздохнув, спросила ее мать.
– Знаю, мамочка, – сразу же став серьезной, ответила Аня.
– Дочка, даже великие мастера всю жизнь прозябали в нищете. Признание-то приходит потом, после смерти. А ты должна обеспечить достойную жизнь и себе, и мне, и бабушке!
Спорить с матерью Аня не стала. И подала документы на геологический факультет Вроцлавского университета. Геолог – это «надежная» профессия.
Вступительные экзамены выдержала и начала прилежно изучать науку о земле. Но любовь к искусству, к музыке из сердца не выбросила. «Когда ты успеваешь еще и песни сочинять?» – удивлялись ее университетские подружки, когда на вечере, посвященном окончанию четвертого курса, Аня спела две песни собственного сочинения. Девушка пожала плечами и улыбнулась: «Нравится, вот и все. У каждого есть свои увлечения. Я просто не могу без песни!»
Наверное, она бы так и пела на дружеских вечеринках, если бы не ее подруга Янечка Вильк. Большая поклонница Аниного таланта, она буквально замучила дирекцию Вроцлавской филармонии своими просьбами «посмотреть на девушку, которая так замечательно поет». Наконец, прослушивание состоялось... Сверх ожидания, Анна была зачислена в постоянный штат. Ее поздравили, предупредив, чтобы сладкой жизни не ждала: ездить придется много, репетировать тоже, а концертов в месяц будет не менее сорока. От радости Герман так растерялась, что не могла вымолвить ни слова. Представила, как обрадуются мама и бабушка: она будет получать в два раза больше начинающего инженера! Впрочем... Если бы ей предложили выступать бесплатно, она бы и на это согласилась. Лишь бы петь! Втайне она мечтала быть оперной актрисой. «С удовольствием пела бы в опере, но где вы видели умирающую двухметровую Мими?» – шутила Герман.
По окончании геологического факультета Вроцлавского университета Анна уже точно знала, какая карьера ее ждет: музыка – вот ее призвание.
Будни артистки
Варшавский Дом культуры был переполнен – на сцене выступал сам Марк Бернес. Герман, затаив дыхание, слушала, как он искренне и без надрыва исполнял свои песни. После концерта молодая певица была лично представлена Марку Наумовичу.
– Коль уж вы решили стать певицей, то знайте, на вашем пути будут не только розы, но и шипы.
Во Вроцлав она возвращалась в радостном настроении. Слова Бернеса, его концерт придали ей уверенность в будущем.
Дома ее ждало заказное письмо: актер и режиссер Юлиан Кшивка приглашал ее в свою труппу. Имя Кшивки было хорошо известно в творческих кругах.
– Слышал, слышал вас, нахожу весьма способной, но надо работать. – Сказал Кшивка Анне при встрече. – Только постоянный труд способен принести успех.
Вскоре Анна стала одной из лучших его учениц. Словно шутя, она выигрывала один за другим престижные конкурсы: в Сопоте, в Ополе, в Сан-Ремо, на фестивале в Сорренто. Но сама она постоянно ощущала недостаток профессионального образования. «Ты поедешь в Италию учиться», – пообещал ей Юлиан Кшивка. Правдами и неправдами он выбил в Министерстве культуры стипендию для обучения Анны пению в Италии.
По возвращении ее голос зазвучал более уверенно, с подъемом, легко и непринужденно. И все «завертелось, закрутилось» в привычном ритме. Переезды из одного местечка в другое, переполненные залы провинциальных театров. Теперь композиторы – и молодые, и именитые – сами разыскивали Анну, звонили ей, приезжали в гостиницу или на концерты, чтобы показать новые произведения. Но Анне мало что нравилось. В концертах она по-прежнему пела «чужие» шлягеры.
Свободного времени для встреч с мамой и бабушкой у Анны оставалось все меньше. Не было у нее времени и на молодых людей, которые начали активно обращать внимание на популярную актрису. Со своей единственной любовью Аня познакомилась благодаря счастливой случайности.
Как-то в городском бассейне к ней подошел высокий симпатичный парень и попросил присмотреть за его вещами. Анна согласилась. После купания, молодые люди разговорились. Выяснились, что незнакомца зовут Збигнев, он инженер. Анне понравилось его открытое симпатичное лицо, спокойная манера общения, которая так контрастировала с развязными повадками парней, желающих познакомиться с ней. С каждым днем Аня и Збышек (так певица стала называть своего приятеля) становились все ближе друг другу. Свободное время они теперь проводили вместе. Вот только неоднократные предложения руки и сердца Герман шутливо отвергала. «Я знал, что Аня многим нравится, – признался в одном из интервью Збигнев. – Когда я услышал ее первый раз, сразу понял, что этот талант не может принадлежать мне одному. И не имел никакого права не разрешать ей ездить на гастроли или, что самое ужасное, запрещать петь».
Вернись в Сорренто
Зал летнего театра «Эрмитаж» в Москве был заполнен до отказа. Дирижер взмахнул палочкой, и оркестр заиграл. Анна пела легко и свободно. После выступления – долгие аплодисменты и крики «браво!» На сцену сыпались цветы. Анне казалось, что в зале – давно знакомые люди, которые пришли на встречу с ней спустя долгие годы... Несмотря на то что весь ее репертуар был на польском языке, она не чувствовала себя «зарубежной звездой». Уже во время первого своего выступления она точно знала, что обязательно вернется в Советский Союз. Вот только когда… Ее гастрольный график был расписан по дням: США, Португалия, Австрия, Италия…
В 1967 году на фестивале неаполитанской песни в Сан-Ремо Анне был присужден «Оскар симпатий» – это означало, что она стала одной из самых популярных певиц Италии.
Поздно ночью она ехала в Милан. Скорость на спидометре незаметно перескочила на цифру 100, потом начала ползти вверх к цифрам 120, 130, 140, 150, 160... Водитель не сразу осознал, что теряет управление, что руль уже не слушается его, что машина с жутким свистом куда-то летит...
…Ее нашли под утро. Она лежала метрах в двадцати от машины: выбросило так далеко, что поначалу ее просто не заметили. Анна переломала себе все, что только можно – сложные переломы позвоночника, обеих ног, левой руки, сотрясение мозга. В течение долгих 12 дней она не приходила в сознание... Кто-то склонился над ней. Она услышала, как сказали по-русски со слезами облегчения: «Слава Богу, жива!» «Успокойтесь, кризис уже миновал, – Анна ясно различила голос Збышека. – Теперь все будет хорошо». Анна открыла глаза и увидела его лицо – осунувшееся, усталое...
Почти полтора года Збышек ни на секунду не отходил от Анны. Был около нее и тогда, когда ее, «упакованную» с головы до ног в гипс, перевезли в ортопедический институт – один из наиболее известных в Италии, – и тогда, когда ее везли в Польшу в самолете, на специально оборудованных носилках.
Она «приспособилась» к гипсовому панцирю, научилась стойко переносить все страдания. Ах, если бы судьба оказалась столь благосклонной! Если бы снова можно было бы окунуться в этот пестрый и удивительный мир! Уехать бы, пусть даже и с плохим оркестром, в захолустье! Просто так, бесплатно... И снова выйти на сцену! Пусть в зале сидит лишь несколько человек – неважно! Но будет сцена и зрители, и она снова увидит их лица и выражение их глаз.
В Варшавском реабилитационном центре Анна жадно читала и перечитывала письма и телеграммы, которые сотнями приходили на ее имя. Иногда сама пыталась отвечать на некоторые послания, подписываясь иронично «Сломанная кукла». Там же она написала, вернее, продиктовала, автобиографический рассказ «Вернись в Сорренто?»
В один из дней своего больничного затворничества Анна открыла письмо от Александры Пахмутовой и нашла клавир с новой песней «Надежда». Герман была поражена. Надежда! Как это слово удивительно соответствовало ее собственному состоянию души. Надеяться, несмотря на нечеловеческие страдания и вопреки приговору врачей.
Эхо любви
После того как гипс был снят, Збигнев привез Анну к себе домой в маленькую однокомнатную квартирку. Все бытовые заботы он взял на себя. Опираясь на его родное плечо, Анна, почти теряя сознание от боли, делала первые шаги по комнате. А когда на улице темнело (она стеснялась своего вида), Збышек усаживал любимую в машину и вывозил на природу, и там она заново училась ходить. Чтобы хоть как-то порадовать Анну, Збигнев взял напрокат пианино. «Збышек, Збышек! – в который раз с нежностью повторяла она его имя. – Сколько же в тебе доброты! Как ты умеешь понять меня, угадать, что мне всего нужнее...»
Однажды Збигнев пришел домой и сказал: «Знаешь, Анечка, я должен сообщить тебе одну новость. Я женюсь». Анна вздрогнула. Но не подала виду. Все понятно: сколько может молодой, здоровый и красивый мужчина возиться с калекой… «На тебе», – продолжил Збышек.
Свадьбу они сыграли в 1972 году, через 12 лет после знакомства.
Никто не верил, что она сможет самостоятельно ходить, не говоря уже о возвращении на сцену. Но природа наделила Анну не только редким голосом, но и необыкновенным мужеством. Весной 1972 года Герман начала выступления в Польше и возобновила концертные поездки. Осенью она снова приехала в СССР. Первой песней, которую она исполнила после выздоровления, была, конечно же, «Надежда». Проникновенные слова и светлый образ певицы покорили советских слушателей. Образ Герман стал навсегда ассоциироваться с сакраментальным: «Удача – награда за смелость…»
За «Надеждой» последовали и другие любимые шлягеры: «Один раз в год сады цветут», «А он мне нравится», «Эхо любви». Ее обожали: записывали, слушали, боготворили… Превозмогая боль, бодрым шагом она выходила на сцену, скрывая под длинными платьями распухшие ноги. Она никогда не стонала и не жаловалась, и зрители видели ее всегда веселой и улыбающейся. Только один Збышек знал, как нелегко это Анне дается. После концерта она буквально падала без сил. Муж гладил ее по волосам и, прижимая к себе, говорил: «Бедулька ты моя, родная моя бедулька».
В ноябре 1975 года, почти в 40 лет, наперекор всем запретам, Анна родила сына. Назвали малыша Збышеком. Казалось, счастье снова вернулось в ее жизнь. Но вслед за аварией последовала смертельная болезнь – рак. «У меня такие грустные дела, что не хочется об этом ни говорить, ни писать...» – откровенничала Анна в последнем письме к подруге. Три операции не принесли никаких результатов. В августе 1982 года ее не стало. Было ей всего 46 лет.
Уже после смерти любимой жены Збигнев нашел сказку, написанную Анной перед смертью. Это трогательная история о больной птице, за которой ухаживает ее верный муж, и о маленьком птенчике, которого больная птица любит больше всего на свете…
Сейчас «птенчику» 35 лет. Он живет с отцом, который так и не женился, в Варшаве. Он очень похож на мать. У него очень хороший голос, хоть он и стесняется петь песни своей мамы при посторонних. Что касается других детей Анны Герман, ее песен, то они продолжают жить и звучать в сердцах миллионов поклонников певицы во всех уголках земного шара, как «долгое эхо» ее необыкновенного дара и любви.
Кира Стрельцова

» Дни, как страницы, листая...
» Анна Маньяни
» Анна Силивончик
» Все, что нужно для жизни
» Эльдар Рязанов. Правила жизни

Анна Герман. Страницы жизни.

Анна Герман. Страницы жизни. :: Комментарии

Анна Герман. Страницы жизни.

Похожие темы

Похожие темы