Собаки в стратосфереДино БуццатиВ сообщении об успешных экспериментах в стратосфере, пришедшем из России, чувствуется неосознанный стыд: две собаки, запущенные в ракетах на высоту десять тысяч метров и сброшенные оттуда на парашютах, приземлились “целыми и невредимыми”. Заметьте: только “целыми и невредимыми”, и ни слова о цветущем здоровье, о бодром настроении; это оставляет почву для невеселых догадок. Далее говорится о “весьма удовлетворительном состоянии”. Удовлетворительном для кого?
То, что четвероногие после этого кошмара остались в живых, должно заткнуть рот защитникам животных: демонстраций протеста, очевидно, не будет. Планируя совершить такое опасное путешествие, перед лицом грозной неизвестности, человек, прежде чем рисковать самому, разумно решает послать на пробу другого, кого справедливо или несправедливо считает ниже себя. Разве ежедневно в лабораториях и клиниках не приносятся в жертву науке сотни собак? Ну так, стало быть, можно зашвырнуть одну-другую в самое пекло, ради того чтобы сделать шаг вперед на пути, который, с божьей помощью, доведет нас до Луны и Марса. Сам по себе факт осуждения не вызывает. Тем более что бедные собачки, если верить сообщению, все же уцелели. Но согласитесь: мы в этой истории выглядим некрасиво. Вспоминаются тираны древности — или такие бывают и сейчас? — которые не прикасались к еде, пока раб-дегустатор, попробовав и оставшись в живых, не докажет ее безвредность. Только вот в чем разница: если блюдо бывало вкусным — а в старину придворные повара готовили превосходно, — то в случае, когда в пудинг или торт не был добавлен мышьяк, дегустатор получал удовольствие. Но скажите мне, что за радость несчастным животным болтаться в небе неизвестно зачем и почему?
Предвижу возражения: собака — животное великодушное, она без колебаний бросается в огонь, спасая хозяина; если бы она была в состоянии понять, как важны для нас полеты в стратосферу, она сама бы принялась жалобно скулить, требуя, чтобы ее отправили в какую-нибудь далекую галактику.
Да, возможно. Если бы она была в состоянии понять. Но ведь она не понимает. При всем своем природном оптимизме собака никак не может надеяться, что наверху, среди планет, висят, допустим, гроздья сосисок. Собаке невдомек, что ее вынужденный подвиг позволит человеку раздвинуть границы своего горделивого владычества. Стиснутая скафандром, запертая в тесной кабине, запущенная к зениту, словно пушечное ядро, а потом провалившаяся в пустоту, силой тяжести увлекаемая в пропасть, вися на шелковом зонтике над необъятной бездной, несчастная собака не испытает ничего, кроме ужаса, и все эти непостижимые трюки для нее будут означать только одно: совсем немного, еще мгновение — и ты умрешь. В то время как там, внизу, ученые с довольной улыбкой следят за ходом эксперимента, представляя, как их имена появятся в сообщении ТАСС, предвкушая почести и награды, сердце несчастного пса чуть не разрывается от невыразимой муки, тем более ужасной, что, с точки зрения собак, ей нет ни малейшего житейского объяснения.
Вот и снова человек воспользовался превосходством, в котором нет его заслуги и которое заключается в том, что его черепная коробка непропорционально, чудовищно развита по сравнению с остальным телом; он заставляет других, менее хитрых и проницательных существ выполнять свои дьявольские капризы. Но пусть бы он хоть признал это. Согласился с тем, что поступает безнравственно. Повинился в своем коварстве. Выступил бы с официальным заявлением: “Собака Мир, двух лет, неизвестной породы, видимо, помесь таксы и овчарки, вчера, на борту ракеты класса Икс, побила абсолютный рекорд скорости и так далее, и тому подобное...” Куда там. Бедных тварей даже не называют по именам, как будто они просто вещи. Ни слова похвалы или благодарности. Хоть бы угостили во искупление вины каким-нибудь деликатесным супом или вкусной косточкой.
А что, если бы люди, высадившись, к примеру, на Марсе, вдруг обнаружили там высокоразвитую собачью цивилизацию? И породу людей, которые, как низшие существа, были бы в рабстве у собак? И если бы собаки использовали этих своих рабов как подопытный материал для экспериментов в стратосфере? И если бы собачье верховное командование вдруг объявило, что “несколько людей”, запущенных в ракетах на немыслимую высоту и сброшенных оттуда на парашютах, приземлились или, вернее, примарсились в “удовлетворительном состоянии”? Разве это не привело бы нас в сильное замешательство?
Такая возможность не исключена, и мы, боясь насмешек, не станем — хотя искушение велико — обращаться в ООН, требуя запретить использование собак как подопытных кроликов для космических полетов. Выскажем только одно скромное пожелание: когда поставят первый памятник первому человеку, высадившемуся на Луне, пусть рядом с фигурой первопроходца будет изваяна фигурка собаки, сидящей у его ног, или по крайней мере — надеюсь, хоть в этом нам не откажут — на постаменте, среди подходящих к случаю барельефов будет изображен песик, который испуганно смотрит вверх, словно желая сказать: и все же, великий герой космоса, если ты достиг цели, в этом есть и моя заслуга.
Наивные мечтания: в грядущую эпоху памятники, скорее всего, выйдут из моды, и если их еще и будут заказывать, то исключительно ультра-абстракционистам. И первооткрывателя Луны изобразят в виде какой-нибудь трости, а собаку, конечно, если о ней вспомнят, в виде маленькой тросточки; во всяком случае, в ее облике уже не будет ничего собачьего. Живые собаки, проходя мимо, не смогут узнать себя в ней, а потому, бедняжки, не испытают ни малейшего чувства удовлетворения.
Форум 
Тема Дня 
