Режиссер: Лукино Висконти
Сценарий: Томас Манн, Лукино Висконти, Никола Бадалукко
Оператор: Паскулиано Де Сантис
Композитор: Густав Малер
В ролях: Дирк Богард, Сильвана Мангано, Бьорн Андресен, Мариса Беренсон, Кароль Андре, Нора Риччи, Лесли Френч, Маша Предит, Ромоло Валли, Марк Бернс, Франко Фабрици, Доминик Дарель, Николетта Элми, Марко Тулли
По одноименной новелле Томаса Манна.
Находящийся в глубоком творческом кризисе композитор Густав фон Ашенбах приезжает в Венецию. Он случайно замечает на пляже красивого польского мальчика по имени Тацио. Фон Ашенбах заворожен его совершенной красотой, влечение к Тацио становится для фон Ашенбаха настоящим наваждением. В это же время в Венеции начинается эпидемия чумы, и город становится закрытой карантинной зоной.
Награды
1972 — Премия BAFTA
Лучшая работа художника - Фердинандо Скарфиотти
Лучшая операторская работа - Паскуалино Де Сантис
Лучшие костюмы - Пьеро Тоси
Лучший саундтрек - Витторио Трентино, Джузеппе Муратори
1971 — Каннский кинофестиваль
Приз в честь 25-летней годовщины - Лукино Висконти
1971 — Премия «David di Donatello»
Лучший режиссер - Лукино Висконти
Номинации
1972 — Премия «Оскар»
Лучшие костюмы - Пьеро Тоси
1972 — Премия BAFTA
Лучший актер - Дирк Богард
Лучшая режиссура - Лукино Висконти
Лучший фильм
1971 — Каннский кинофестиваль
«Золотая пальмовая ветвь» - Лукино Висконти
В оригинальной новелле Томаса Манна главный герой, в отличие от фильма, являлся известным писателем образ которого был списан автором с Густава Малера. Таким образом, Лукино Висконти в своей работе лишь вернулся к первоисточнику, сделав Густава фон Ашенбаха композитором.
Долгое время после выхода фильма в прессе циркулировали слухи о смерти исполнителя роли Тадзио Бьорна Андресена. По некоторым данным ложную информацию об Андресене распространял актер Хельмут Бергер, любовник и протеже Лукино Висконти, который первоначально должен был играть Тадзио и, не получив роль, злился на Андресена.
Берт Ланкастер хотел сыграть Густава фон Ашенбаха.
Швед Бьорн Андресен в конечном итоге был продублирован другим актерам, потому что играл поляка и не имел соответствующего акцента.
«Смерть в Венеции» - второй фильм немецкой трилогии Лукино Висконти. Первым была лента «Гибель Богов» (1969), третьим - «Людвиг» (1972).
На премьере актер Том Кортни сказал, что Ашенбаха должен был играть Алек Гиннесс. По мнению Кортни тогда бы аудитория поверила, что перед ними на экране великий композитор. «С Дирком вы никогда не чувствовали, кем он был» - сказал Кортни.
Марк Бёрнс позже признался, что он никогда не понимал значение диалога своего персонажа и Ашенбаха в середине фильма.
Однажды во время съемок Бьорн Андресен спросил у Дирка Богарда, поклонника Beatles, какая у него любимая песня ливерпульской четверки. Богард там и не смог ничего ему ответить.
Киноисторик Лоуренс Дж. Куирк в свой книге «Величайшие романтические фильмы» 1974 года написал, что некоторые изображения Бьорна Андресена, взятые из фильма, можно было бы повесить на стенах Лувра или музеев Ватикана. Бьорн по его мнению - это символ красоты, вдохновлявшей Микелянджело и Да Винчи.
С именем Лукино Висконти у Бьорна Андресена (Тадзио) на всю жизнь связаны самые тяжелые воспоминания. По окончании съемок «Смерти в Венеции» и триумфальной премьеры на Каннском фестивале, первое, что сделал знаменитый режиссер – это повел юношу в ночной гей-клуб. Завсегдатаям подобного рода заведений был он сам и большая часть съемочной группы. Дирк Богард тоже был широко известен как гомосексуалист. «Они смотрели на меня как на кусок мяса» - вспоминал Бьорн реакцию на него посетителей клуба.
То ли с возрастом, то ли от осознания грустной мысли, что такое кино уже больше не снимают, «Смерть в Венеции» становится всё дороже и ближе. И к этому фильму испытываешь самые нежные и застенчивые чувства, словно во времена первой юношеской влюблённости, когда объект твоих несмелых воздыханий, возможно, и не заслуживает подобной чести, хотя в случае с лентой Лукино Висконти следовало бы говорить об идеальном, прекрасном, просто восхитительном предмете влечений.
Психологически тонкая, деликатная по настроению и чувству, философская по мысли, с блеском отшлифованная по литературной форме новелла немецкого писателя Томаса Манна казалась теоретически непереводимой на язык другого искусства. Но вот появилась картина, которую не мог не снять выдающийся итальянский режиссёр Лукино Висконти. Правда, другой свой любимый проект «В поисках утраченного времени» ему осуществить так и не удалось. Импрессионистический рассказ Манна, в который вплетаются драматические ноты, вроде бы несопоставим с многотомной эпопеей-интроспекцией француза Марселя Пруста. Но оба произведения относятся к числу этапных, ключевых для литературы XX века и значимы для общей сокровищницы мировой культуры.
Их авторы уловили глубинные — мифологические, архетипные — мотивы человеческого существования, находящегося в постоянном поиске «утраченного времени», несбыточного идеала, некой сверхИстины, первоосновы жизни, изначальной красоты. Рай и ад, добро и зло, жизнь и смерть, здоровье и болезнь — вечные антиномии искусства. Оно само является амбивалентным, двойственным сочетанием реальности и вымысла, результатом творческого акта художника, который по-своему анормален и аномален по сравнению с обычными людьми. И новелла Томаса Манна возникла благодаря именно такому дуалистичному позыву: писатель вдохновлялся реальной биографией знаменитого австрийского композитора Густава Малера и идеей немецкого философа Фридриха Ницше о наличии определённой связи между болезнью и творчеством.
А Висконти оказалась лично и художнически близка история больного интеллектуала Ашенбаха, который перед своей скорой смертью встречает на пляже Лидо в Венеции изумительно красивого мальчика Тадзио, поляка по происхождению. Постановщик как бы возвращает главного героя к его прототипу, превращает писателя в композитора, а в звуковой партитуре даёт фрагменты из музыки Малера (третья и пятая симфонии), сентиментально-мучительной, прекрасно-трагической, жизнеутверждающе-скорбной. И этот фильм Лукино Висконти, который продолжил после «Гибели богов» плодотворное сотрудничество с оператором Паскуалино Де Сантисом, удивительно точно чувствующим манеру разных режиссёров и своеобразие их мира, запечатлеваемого на плёнке, невероятно изыскан, прекрасен, возвышен, патетичен.
Но гимн звучит всё-таки по исчезнувшей красоте, оставшейся в далёком прошлом, по уже недостижимой эпохе и некоем идеальном краю, как у Гёте. Тоска по неосуществимой мечте, а не только смертельная болезнь гложет душу и сердце художника. Любовь к ангельскому созданию, словно спустившемуся с небесных сфер, оборачивается непереносимой мукой, которая лишь приближает наступление смерти. Тадзио — это ангел, явившийся за душой, провозвестник холеры, пришедшей в Венецию, образ неминуемой смерти, посетившей земную юдоль.
«Смерть в Венеции» получила юбилейную премию по случаю 25-й годовщины фестиваля в Канне, где главный приз достался английской картине «Посредник» Джозефа Лоузи, который придерживался во многом схожих пристрастий в искусстве. Некоторые критики посчитали этот факт оскорбительным для Лукино Висконти, иронизируя над тем, что был незаслуженно награждён всего лишь посредник, а не тот, кому предназначено быть принимающим послания. Хотя в отдельных откликах на несомненный шедевр итальянского маэстро кино можно встретить даже вот такой анекдотический образчик глупости как раз одного из англосаксов: «первый претендент на звание самого переоценённого фильма всех времён» (Time Out, 1985). Поистине, ценители прекрасного окажутся после подобных слов в полном ауте!
1989/2007 Сергей Кудрявцев
Форум 
Тема Дня 
