Он не спал всю ночь. Он сорвал этот цветок, потому что видел в таком
поступке подвиг, который он был обязан сделать. При первом взгляде сквозь
стеклянную дверь алые лепестки привлекли его внимание, и ему показалось, что
он с этой минуты вполне постиг, что именно должен он совершить на земле. В
этот яркий красный цветок собралось все зло мира. Он знал, что из мака
делается опиум; может быть, эта мысль, разрастаясь и принимая чудовищные
формы, заставила его создать страшный фантастический призрак. Цветок в его
глазах осуществлял собою все зло; он впитал в себя всю невинно пролитую
кровь (оттого он и был так красен), все слезы, всю желчь человечества. Это
было таинственное, страшное существо, противоположность Богу, Ариман,
принявший скромный и невинный вид. Нужно было сорвать его и убить. Но этого
мало, - нужно было не дать ему при издыхании излить все свое зло в мир.
Потому-то он и спрятал его у себя на груди. Он надеялся, что к утру цветок
потеряет всю свою силу. Его зло перейдет в его грудь, его душу, и там будет
побеждено или победит - тогда сам он погибнет, умрет, но умрет как честный
боец и как первый боец человечества, потому что до сих пор никто не
осмеливался бороться разом со всем злом мира.
- Они не видели его. Я увидел. Могу ли я оставить его жить? Лучше
смерть.(c)