Марлен Хуциев

И так, посмотрела. Вспомнила. Как ни странно, сцену встречи с отцом не помню. А вот теперь она произвела на меня впечатление - не то чтобы взволновала меня, нет наоборот, она там не уместна- видимо, без нее фильм бы не разрешили снять.
А то что получается, какие-то непутевые молодые люди: то у них танцульки, то болтовня в трамвае. И я не люблю ругать союз.

Интересно, смешали рецензию 77 и 98 года. Сам режисер заметил, что герой не удался. Здесь и зарыта собака.

в 77 автор её написал будучи ещё студентом ВГИКа
а в 98 вероятно отредактировал и опубликовал в сети...)

Я так и уловила, но звучит по-советски! Как он ни стрался.

Июльский дождь (1966)

Режиссер: Марлен Хуциев
Сценаристы: Анатолий Гребнев, Марлен Хуциев
Операторы: Герман Лавров, Юрий Авдеев
Композиторы: Юрий Визбор, Евгений Клячкин, Булат Окуджава
Актеры: Евгения Уралова, Александр Белявский, Юрий Визбор, Александр Митта, Алла Покровская, Валентина Шарыкина, Евгения Козырева, Илья Былинкин, Юрий Ильчук, Борис Белоусов, Валерия Бескова, Виталий Беляков, Зиновий Гердт

Один из лучших фильмов отечественно кинематографа, хотя, казалось бы, в нем нет ни четкого действия, ни значительных событий.
"Героям фильма - примерно тридцать. Очень часто именно в это время у людей наступает период пересмотра уже выработанных ранее позиций. К такому пересмотру и приходит Лена, героиня "Июльского дождя". Ей многое надо обдумывать заново. Она начинает понимать, что прежние оценки поверхностны, все предстает перед ней в ином, более ясном и резком свете. Это порой связано с потерями. Лена теряет бывшего ей самым близким человека, который становится чужим и далеким." - Марлен Хуциев.
Иван Дыховичный о фильме (Известия, 21 - 27 июля 2008 года):
«Обязательно посмотрите этот фильм. Совершенно несоветская картина, сделанная удивительно талантливым художником и потрясающим режиссером. Он умел снимать реальность времени так остраненно и так убедительно, что ни соцреализм, ни любое другое течение даже близко не подошло к тому, что удалось сделать Марлену Хуциеву».



История создания

Сюжет фильма родился у режиссёра ещё на съёмках «Весны на Заречной улице», в Одессе. Он вбежал в телефонную будку во время дождя и представил, что там же прячется девушка, а он накидывает ей пиджак. Примерно такой же сценой начинается «Июльский дождь».

Проблематика. Критика

29 августа 1967 года в газете «Советская культура» появилось открытое письмо Хуциеву, в котором «Июльский дождь» обвинялся в слабой драматургии, претенциозной режиссуре, затянутости, эстетизме, во вторичности по отношению к предыдущему фильму. По мнению М. Черненко, в письме можно «увидеть, как последовательно и непринужденно, без заранее обдуманных намерений, без интриги… официальная критика шестидесятых годов выпрямляла судьбу отечественного кинематографа».
Фильм вышел в самом конце «оттепели», примерно тогда же были положены на полку фильмы Андрея Кончаловского, Андрея Тарковского, Киры Муратовой, Александра Алова и Владимира Наумова. В «Июльском дожде» режиссёр и сценарист отразили настроение конца эпохи, хотя в нём не было публицистичности. Герои фильма — это, по сути, повзрослевшие герои предыдущего фильма «Застава Ильича», лишившиеся романтических ожиданий.
Кинокритик Александр Генис обнаружил в картине Хуциева общие черты с кинематографом «Французской новой волны» и так отозвался о фильме:
Эти длинные планы, положенные как было модно в то время для значительности, на музыку Баха […], обладают некоей кинематографической магией, которая, впрочем, пропадает всякий раз, когда герои открывают рот. «Июльский дождь» не похож на обычный рассказ, скорее это зарисовки, очерки, наброски. Здесь нет ничего обязательного, ничего необходимого. Камера легко отвлекается от истории ради введения посторонних линий, ради интересного лица или интерьера. Такая композиция, по касательной, соотносит «Июльский дождь» с фильмами новой волны, родившейся в начале 60-х годов во французском кинематографе.

Музыка
В фильме звучат песни в исполнении Юрия Визбора: «Песенка о пехоте» (слова и музыка Булата Окуджавы), «Спокойно, товарищ, спокойно…» (слова и музыка Юрия Визбора).

Рецензия

Экзистенциальная драма

Что ни говорите, у ряда наших киноборзописцев, обрушивавшихся в прежние годы со всей силой на вроде бы камерные фильмы, далёкие от политики и идеологии, был исключительный нюх на подспудный, мало кем угадываемый «воздух времени», который непонятно где содержится, в неком пространстве между кадрами или же в том, как они сменяют друг друга в своём беге по полотну экрана. «Июльский дождь» — одна из таких внешне обычных лент (пусть и обвиняли Марлена Хуциева по привычке в некритическом восприятии западного «кинематографа отчуждения», прежде всего — работ Микеланджело Антониони, что делали потом и в отношении Геннадия Шпаликова и Киры Муратовой), но она непостижимо загадочна и словно похожа на какую-то из мелькающих в прологе живописных картин эпохи Возрождения. Хотя многие склонны были видеть в данной монтажной фразе, как и в прерываемых или заглушаемых классических мелодиях в фонограмме, явный упрёк режиссёра относительно растиражированности и заштампованности всех сфер человеческого сознания в эпоху торжества маклюэновской «Гуттенберговой галактики» (а до нынешней видео-компьютерно-виртуальной реальности ещё было далеко!).

Фильм Хуциева прекрасно укладывался и в другое «прокрустово ложе» критиков — уже в своего рода стихотворение в прозе о той поре взросления и наступления зрелости в жизни молодых людей, когда они должны понять, что многое надо переоценить в себе, других и в окружающей жизни. Причём на первом плане неожиданно оказалась тема «современная женщина в городе» (сравните с параллельными работами — помимо «Красной пустыни» Антониони, это «Мужское-женское» и «Две или три вещи, которые я знаю о ней» Жан-Люка Годара, «Любовь блондинки» Милоша Формана, «Прощание с прошлым» Александра Клуге), что было особенно внове для отечественного кино.

А все долгие проезды по улицам и площадям, одухотворённое и очеловеченное восприятие города в любое время суток (вот парадокс — ещё один грузин, помимо Георгия Данелии, снял при содействии оператора Германа Лаврова замечательную и искренне влюблённую картину о Москве), песни под гитару на загородном пикнике, шумные и порой бестолковые сборища московских интеллигентов — это лишь приметы романтизма, идеализма и бесплодного инфантилизма типичных «шестидесятников». Они никак не могут выйти из молодого возраста героев «Мне 20 лет» (всё-таки это название лучше, чем «Застава Ильича») и «Я шагаю по Москве», даже в чём-то похожи на удивлённых подростков у колонн Большого театра, которые взирают на радостных совершенно по-иному (более умудрённо-выстраданно), счастливых фронтовиков, собравшихся на ежегодную встречу в День Победы.

Но сквозь необязательные отступления в стиле обожаемого постановщиком Пушкина, через якобы застигнутые врасплох кадры (на самом деле, Марлен Хуциев работает сверхусердно и дотошно, являясь редкостным перфекционистом) сквозит иной смысл. Не только поэтически, но и в какой-то степени трагически (теперь это ещё очевиднее, чем прежде) возвышающий всю эту прозу жизни, данный конкретный период исторического времени, что скрупулёзно подчёркнуто в деталях (допустим, в упоминании имени де Голля — вот вам ещё один пример «французского следа»!). Название вышедшей уже в августе 1967 года ленты «Июльский дождь» — чем не точная метафора середины 60-х, а именно: зафиксированного на плёнке лета 1966 года, когда прошло всего несколько месяцев после XXIII съезда КПСС, где именно произошло закрепление процесса медленного отката назад после тихого «дворцового переворота» октября 1964 года. И даже не кажется случайным, что первый контрреволюционный выпад нового режима произошёл тоже в августе, когда танки войск Варшавского договора в 1968-м вторглись в Прагу. «Ленин, проснись! Брежнев сошёл с ума», — писали на стенах по-прежнему верящие в идеалы пражане-шестидесятники.

И ещё раз в августе, уже в 1991 году, гусеницы впервые избороздили мокрый московский асфальт. В октябре 1993-го тоже шёл нескончаемый мелкий дождь. Тогда же бесконечная «эпоха осени» (разве не осенними воспринимаются две поздние, подчас с комплексом усталости и изнеможения, работы Хуциева — «Послесловие» и «Бесконечность»?!) закончилась, перейдя в период относительной «зимней спячки», когда многие, включая президента Ельцина, напоминали сонных мух, если не зомби. Но стоит лишь воскликнуть, как в «Мне 20 лет» (а снята картина, между прочим, в 1961 году), от отчаяния: «Надоела зима со страшной силой!» — и буквально в следующем кадре потечёт весенняя капель.

1998 Сергей Кудрявцев